В последние годы во многих странах мира наблюдается тревожная тенденция - резкий рост числа трансгендеров среди подростков, в особенности девочек. Об этом говорят как данные опросов, так и количество обращений в специализированные медицинские центры.
С ежегодно проводимого в США опроса студентов, касающегося состояния их здоровья (National College Health Assessment), в котором, в частности, спрашивается «Считаете ли Вы себя трансгендером?». В таблице показаны результаты ответа на этот вопрос студентами в возрасте от 18 лет до 31 года за период с 2006 по 2016 год. Цифры показывают, что частота студентов, идентифицирующих себя как трансгендер, возросла почти 20 раз (с 0,09% в 2006 году до 1,79% в 2016).
Другой пример из Новой Зеландии, где среди более чем 8000 опрошенных учащихся старших классов 1,2% идентифицировали себя как трансгендеры, а 2,5% не были твердо уверены в отношении своей гендерной идентичности.
В Великобритании за 8 лет (с 2010 по 2018) число детей, ежегодно направляемых для лечения гендерных проблем, включая гормональную терапию, возросло с 97 человек до 2519, то есть в 26 раз. Особенно сильно это коснулось девочек - рост в 45 раз (с 40 до 1806).
Похожая ситуация и в Швеции, где за период с 2008 по 2018 год частота желающих изменить свой пол 13-17-летних девочек выросла в 16 раз. При этом в 2018году под давлением ЛГБТ сообщества в Швеции был принят закон, понизивший возраст, начиная с которого можно самостоятельно обращаться за медицинской помощью с целью изменения пола. Вместо 18 теперь это 15 лет и согласия родителей на изменение пола подростка не требуется. Более того, дети уже с 12 лет имеют право требовать изменения своего пола в легальной сфере, то есть, чтобы по документам девочка считалась мальчиком и наоборот. Однако далеко не все в восторге от подобных новшеств. Ряд специалистов выступили с предупреждением, что гормональная терапия и операции по смене пола у подростков чреваты серьёзными последствиями. Наметился раскол и в самом шведском обществе, возможно одном из наиболее либеральных в мире. Этому поспособствовало обнародование фактов, касающихся терапии, проводимой у таких подростков. Так девочкам уже в 14 летнем возрасте делали двойную мастэктомию (то есть удаляли обе молочные железы). Терапию начинали слишком поспешно, фактически без проведения всестороннего психиатрического исследования. Выяснилось, что большинство 13-17- летних девочек, желающих изменить свой пол, имели нарушения психики - тревожное расстройство, депрессия, синдром дефицита внимания и гиперактивности, аутизм. Расколу в общественном мнении Швеции способствовал и тот факт, что несколько молодых трансгендеров, изменивший пол с помощью операций, открыто признались, что теперь сожалеют об этом.
Так с чем же связано такое резкое возрастание числа подростков, недовольных своим полом? В этом отношении интересно исследование Лизы Липпман (Lisa Lippman), опубликованное в 2018 году научном журнале PLOS ONE (The Public Library of Science).
Лиза Литтман разметила на 4 интернет-сайтах, связанных с родителями трансгендерных детей, объявление о том, что она изучает внезапные или очень быстро развившиеся случаи гендерной дисфории у подростков и просит родителей, принять участие в опросе. Откликнулось несколько сотен человек, которым были разосланы анкеты, включающие 90 вопросов. Ответы на все вопросы имелись в 256 анкетах, и именно эти данные использовались для анализа. Большинство подростков (83%) были девочками. У 62,5% имелись проблемы с психикой – разные диагнозы, но не связанные с гендерной идентичностью. Для большинства родителей решение ребёнка о том, что он трансгендер, оказалось полной неожиданностью. Обычно при ранней форме гендерной дисфории девочки уже в детстве предпочитают куклам мальчишеские игрушки, не любят одеваться в платьица и юбочки. Но ни этих, ни каких либо других поведенческих несоответствий своему полу родители не замечали. Выяснилось, что подростки, перед тем как объявить себя трансгендерами, много времени проводили в интернете, где присоединялись к группам, «активистами» которых были лица, недавно изменившие пол. Внезапно подростки начинали ненавидеть всех нетрансгендеров, а любые попытки обсудить этот вопрос воспринимали как проявление фобии и дискриминации. При этом подростки как будто бы под гипнозом повторяли стандартные заклинания и клишевые фразы, которыми изобилуют сайты ЛГБТ сообщества. Я не буду приводить всех таблиц, имеющихся в статье, на основании которых Лиза Липпман пришла к заключению, что у большинства изучаемых подростков имеет место особое, ранее неописанное состояние, которое она обозначила как «быстро развивающаяся гендерная дисфория». Это состояние, отличное от классической гендерной дисфории, связано с тем, что при общении в интернете с трансгендерами, подростки с психическими проблемами переносят на себя их состояние (неадекватное копирование). Фактически имеет место внешнее воздействие на психику, приводящее к тому, что подросток начинает считать себя трансгендером. Поскольку это явление распространяется в группах внутри социальных сетей, автор охарактеризовала это как «социальная и групповая контагиозность».
Какой скандал разразился после публикации этой статьи! Трансгендерные активисты обвинили Лизу Липпман в некомпетентности, предвзятости, нетолерантности и т.п. Они потребовали от журнала PLOS ONE отозвать (аннулировать) статью, а от колледжа, где работает Лиза Липпман, чтобы из статьи, где указано места работы автора, его название было убрано. В какой-то мере активисты добились успеха. По крайней мере, позицию консультанта (дополнительная к основной работе) Лиза Липпман потеряла. Руководство колледжа не стало объявлять о выходе данной статьи, что они обычно делают с целью рекламы достижений их заведения, однако проявило твёрдость и заявило, что наука должна быть свободной от какого-либо давления. PLOS ONE принёс свои извинения с заверениями, что политика журнала не является дискриминационной и что они сожалеют о том, что публикуя статью в её первоначальной версии, они не учли интересов и той сложной ситуации, в которой находятся подростки с гендерной дисфорией. Журнал попросил автора внести некоторые коррективы в статью, что и было сделано. Но радует, что в этой, вроде бы изменённой, версии вся смысловая часть осталось той же. Наиболее активному активисту предоставили возможность опубликовать свой комментарий с критикой. В частности, Лизе Липпман вменялось, что она рассматривает трансгендерность как нарушение, тогда как, по мнению критика, это норма. Но особенный гнев вызвало использование термина «контагиозность». Однако была и другая сторона - более 5000 человек подписали петицию в поддержку статьи Лизы Липпман.
Результаты ещё одной научной статьи, в которой рост числа молодых людей с гендерными проблемами связывают с внешним воздействием.
Авторы сравнили ежегодное количество молодых людей с гендерными проблемами, направляемых в их клиники, с числом публикаций о трансгендерах, вышедших в этот же год в средствах массовой информации. Оказалось, что эти показатели коррелируют в обеих клиниках. (см. рис.)
На обоих графиках столбиками показано число молодых людей с гендерными проблемами, которые были направлены в эти клиники в разные годы. Их количество можно оценить, сравнивая с вертикальной шкалой слева. Количество публикаций в год, касающихся трансгендров, показано голубыми точками. Шкала для них находится справа и имеет тот же цвет. Высокая корреляция налицо!
Приведённые факты указывают на два фактора, способные приводить к росту числа подростков с гендерными проблемами. Первый это воздействие на них информации, получаемой через соцсети или СМИ, подталкивающей к мысли, что все их проблемы связаны с «неправильным полом» и выводу, что это надо «исправить». Особенно чувствительными к такому воздействию оказываются дети с психическими отклонениями. Второй фактор это поспешность некоторых гендерных клиник с началом лечения.
Но всё это не отменяет того факта, что во все времена были и есть «истинные трансгендеры» – те, у кого развитие пола тела и формирование половой самоидентификации изначально пошло в разных направлениях.
Подписывайтесь на «Гродно 24» в Дзен Новости и на наш канал в Дзен